Юлия Лазарева: Очень хорошо были настроены и очень все были спокойны, было хорошее ощущение команды. Как-то глупо получилось в итоге. Ощущение, что победу отдали сами. Я думала про волны, которые могли скатывать шарики, не сказала, теперь ругаю себя за это. Задним умом все крепки. Я сегодня не была готова играть суперблиц, тем более при счёте 5:5. Но я думаю, что когда-нибудь я попробую его сыграть, в том числе и потому, что это в игре ещё никогда не пробовала и, наверно, пока я себя не переборю, не заставлю себя сыграть суперблиц, может быть, что-то не будет получаться, а после этого начнет. Это порог, через который нужно переступить, но не сегодня.

Елизавета Овдеенко: Я несколько опустошена! Впрочем, не из-за суперблица, а просто из-за эмоциональной игры. И да, я чувствую определенную обиду. Первые два вопроса суперблица были построены афоризмами на отрицании. Третий вопрос оказался несколько глубже и был построен не на отрицании, а на, во-первых, образном мышлении, а во-вторых, на знании биографии Агаты Кристи. Впрочем, я считаю, что я обладаю и тем, и другим, и тем обиднее. Я должна была отвечать. Я считаю, что еще там ряд ошибок допустили, минуту нужно было брать на знаках. Сегодня у меня игра шла, и если так будет в следующих играх, то с удовольствием буду играть суперблиц. Я искренне была готова, не потому, что я хотела угодить ведущему, не потому, что я хотела повторить чей-то подвиг. Я искренне впервые в своей жизни, за всю свою игровую карьеру, была готова остаться на суперблиц. И я осталась, но немного не дотянула. Нужно было не торопиться.

Михаил Скипский: Это катастрофа какая-то, это не поражение. Вроде какой-то драйв, все с улыбками, блестяще играли, а в итоге такой кошмар. Мы действительно придумали версию, в которой были уверены, а Ведущий купил нас. Очень тяжелый последний вопрос в блице, это вопрос на минуту, а не для блица. С Лизой та же история, что вот «она не подумала, не потратила все время» – это сущая ерунда. Я человек, который проиграл три или четыре суперблица. И когда ты придумываешь версию, то придумать вторую уже невозможно. А на третьем вопросе вообще хоть какую-то придумать – уже счастье. И вот когда у тебя есть версия, которая очень похожа на правду, то придумать вторую ты уже не можешь. Это нужно быть каким-то суперигроком, чтобы переключиться, с невероятным опытом. Причина поражения гораздо глубже, чем лихая игра. И неважно, что все хвалят – главное счет на табло.

Ровшан Аскеров: Проиграли. Все всё видели. Настроение плохое, неприятно. Ощущение такое, что показали вкусную еду, а потом сказали: «Но вам нельзя!». Вопросы были замечательные. В тот момент, когда Лиза отвечала про археолога, тот ответ выглядел логичным. Там была такая история: на первые два вопроса ответы возникали на первой секунде: молодой пессимист – старый оптимист, плохой врач – хороший врач. И на третьем вопросе пытаешься жить в этой логике. Но все знают, что муж Агаты Кристи был археологом. Но в этой ситуации, когда ты ответил на предыдущие два вопроса, сложно придумать вторую версию. А когда у тебя уже нет критика внутреннего и нет критика в команде, то в этой ситуации сложно.

Балаш Касумов: Проиграли, к сожалению. Злость переполняет. Должны были побеждать. Всё было в наших руках. Прошлый раз, когда проиграли, обидно не было… На моей памяти это третий или четвертый раз, когда при счете 5:5 у нас выпадает суперблиц. Я руководствуюсь, принимая решение, кто будет играть суперблиц, не желанием ведущего, а желанием игрока моей команды, готов ли он играть. Дима и Лиза были готовы. Впервые за всё это время Лиза сказала, что она готова играть, и я выбрал Лизу. Считаю, что она сыграла хорошо, хотя и поторопилась немножко, хотя все в зале были уверены, что она ответила верно.

Фрагмент интервью знатоков из интернет-трансляции
на портале http://чтогдекогда.рф