Владимир Ворошилов прекрасно известен зрителям как строгий крупье интеллектуального казино "Что? Где? Когда? ". Сегодня он практически неразлучен с командой знатоков и игровым столом. Однако кто бы мог подумать, что когда-то Владимир Яковлевич точно так же был неразлучен с мольбертом, палитрой и кистью...
     - Владимир Яковлевич, не могли бы вы рассказать, с чего начался процесс вашего приобщения к живописи?
     - С чего все началось? Даже не могу сразу ответить... Это было чисто интуитивно. Мне никто ничего не советовал (правда, никто из родителей и не был против). Еще во время войны, в 1943 году я сам как-то нашел московскую художественную среднюю школу (сейчас она напротив Третьяковки) и сам туда поступил, сдав соответствующие экзамены.
     - Наверное, пришлось постараться?
     - Естественно. Вначале я ничего не понимал, но потом поучился на каких-то краткосрочных курсах под руководством своего преподавателя. На экзамене сдавал три основные предмета, входящие в понятие "художественное мастерство" - рисунок, живопись и композиция. Уже после школы я поступил в художественный институт, закончил его с отличием. Так что моя первая специальность - художник-живописец.
     - Сейчас вы продолжаете рисовать?
     - Нет, живописью я уже давно не занимаюсь. Хотя на этот вопрос трудно ответить однозначно. Моя вторая профессия - режиссер драматического театра. В режиссуре, особенно на телевидении, мы имеем дело с картинкой. А ведь от слова "картинка" до "картина" - очень маленькое расстояние. Вот там-то и приходится напрямую применять все то, чему меня учили. То есть это и основы живописи, и рисунок, и композиция, и замысел, и форма. Все законы мастерства художника воплощаются в искусстве режиссера телевидения. Так что несмотря на то, что сейчас мне не хватает времени брать в руки кисть, я остаюсь художником. И мои товарищи могут подтвердить, что все вопросы и проблемы, встающие перед режиссером, я решаю, прежде всего как художник. Более того, оглядываясь на свой профессиональный опыт, художественный и режиссерский, я могу сказать, что законы искусства везде одинаковы.
     - Владимир Яковлевич, в каком жанре живописи вы работали?
     - Я увлекался портретом, много работал над пейзажем, писал этюды. Маслом, гуашью, темперой, углем, пастелью и черт его знает, чем еще. Все зависело от конкретных целей... А после окончания Эстонской Академии художеств я долгое время был модным сценографом, театральным художником-постановщиком.
     - Если вы увлекались пейзажем, наверняка у вас было какое-нибудь любимое место, служившее источником вдохновения?
     - Да, было. Я очень любил рисовать Таллинн.
     - Эти работы сохранились?
     - Вы знаете, лично у меня ничего нет, потому что я люблю, чтобы стены были пустые. Мне нравятся пустые плоскости. Так что почти все свои работы я раздарил. Но если пройтись по квартирам родственников и друзей, то там на стенах можно увидеть то, чем я занимался в течение многих лет после окончания института.
     - Скажите, а как относились домашние к вашему творчеству?
     - Они делали все возможное, чтобы я не перепачкал красками всю квартиру, все предметы в ней. Но, по большому счету, все меня поддерживали.
     - Владимир Яковлевич, вы интересуетесь тем, что происходит в современной живописи? Можно ли вас, например, увидеть на выставках?
     - Интересуюсь, да. Посещаю выставки. Но чаще я все-таки бываю в музеях, где сосредоточены классические работы. Очень люблю импрессионистов, модернистов, классическую живопись.
     - Не могли бы поделиться своими пристрастиями?
     - Это будет довольно неординарный ответ. В Неаполе есть две работы Микеланджело, которые мне очень нравятся. Есть несколько любимых работ Веласкеса в Прадо, у нас в Пушкинском прекраснейшее собрание импрессионистов. Очень нравится автопортрет Рембрандта - просто удивительная работа. Он находится в музее в Сан-Франциско. Очень люблю Сальвадора Дали. То есть люблю все гениальное, в каком бы направлении живописи это ни выражалось. Я не выношу бездарности в любых ее проявлениях.
     - А с кем-то из современных художников вы общаетесь?
     - Общаюсь только через картины. - То есть, посещая выставки?
     - Да, ведь это и есть общение с художником. Художник - это такой человек, который не приспособлен для общения. Я знаю это по себе. Работа художника - это работа в одиночку. Один на один с природой, со своей натурой, со своими мыслями. Поэтому слово "общение" может быть применимо к телеведущему, к режиссеру, к кому угодно, но никак не к художнику.

"МК-БУЛЬВАР"
27 марта 2000 года